Особняк на Рейне - Светлана Березовская

– Вы не просили, но, если вы не заметили, у странников с Запада весьма голодный вид, – ответила Катя и ушла.

Хенсель хихикнул и шепнул Альбену:

– Неужели по нам так видно?

Тот слегка кивнул, соглашаясь с приятелем.

Иван, после такого заявления Кати, почему-то вдруг почувствовал себя неловко. Он перевел взгляд на Хенселя и Альбена, после чего слегка сбивчивым голосом предложил:

– Вы, это, если голодные, только скажите: могу попросить что-нибудь посытнее приготовить.

– Что ты, что ты, брось, все в порядке, – заверил коллегу Лебнир. – Чая с печеньем вполне хватит.

Возможно, подобное поведение Ивана было как-то связано с присущим русским гостеприимством, по крайней мере, так рассудил Альбен. На самом деле, Иван Перов явился одним из немногих людей, привлекших внимание фон Дитриха. Хотя, возможно, это было из-за того, что информатор никогда до этого не общался с лидерами других ячеек напрямую, хоть знал о них достаточно. В любом случае, по различным причинам, у этих двоих возник друг к другу обоюдный интерес.

После паузы Иван неожиданно заявил:

– Сочувствую, вам, фон Дитрих.

Тот устремил удивленный взгляд на Перова, после чего не удержался и переспросил:

– Что, простите?

– Говорю, сочувствую вам, – повторил тот. – Вы упоминали, что возглавляете «Объединение». Я в курсе, что у вас там приняли какой-то бредовый законопроект о повышении налогов, хоть вы и активно выступали против него. Вы проиграли этот раунд с правительством, поэтому я вам сочувствую.

Только спустя несколько секунд Альбен, наконец, понял, что от него хотят и что ему говорят. Он пожал плечами.

– Что ж, это всего лишь небольшая неудача. Не может же не правящая партия всегда быть впереди, – ответил он.

– Вы правы.

Тут в разговор вклинился Лебнир.

– Кстати, откуда ты об этом знаешь? – поинтересовался он. – Прессу немецкую читаешь?

Иван отрицательно помотал головой:

– У меня другой источник.

– Какой же? – допытывался Хенсель.

– Твой подопечный по фамилии Шварц, кажется, связался со мной неделю назад и сообщил о слушании по этому делу. Передал инструкции от Большого Босса. Сказал: «Следить за страной», – ответил Иван. – Несколько дней назад он позвонил и сообщил, что закон был принят, и слежку за страной надо бы усилить.

Хенсель внимательно слушал коллегу. Его самого никто не предупреждал о таких мерах. Быть может, это все произошло, когда он покинул штаб, ошеломленный новостью о предстоящей слежке за Альбеном? Скорее всего. Лебниру с самого начала не нравилась эта затея: шпионить за лучшим другом. Но Большому Боссу явно лучше знать, за кем стоит и за кем не стоит следить. Хенсель здесь уже ничего не мог поделать.

– Послушай, Хенсель, – начал вдруг Иван, – ты сам-то как тут оказался?

Лебнир пару секунд соображал, что бы ему ответить, однако решил, что от коллеги по фракции скрывать подобное бессмысленно.

– Я здесь из-за него, – ответил он и указал на Альбена.

– Операция «Вытащить информатора с вражеской территории»? – спросил Иван, когда Хенсель закивал и продолжил:

– Только вот мы пытались сбежать из родной страны. Большой Босс связался и сообщил, что в Германии назревает какой-то заговор, целью которого должен был стать мой небезызвестный коллега.

– Заговор? – переспросил Перов, слегка наклонившись вперед. Он всегда интересовался всякого рода заговорами, хотя бы потому, что называл самого себя благородным заговорщиком. – А вот с этого места поподробнее.

Но Лебнир только пожал плечами.

– Сам ничего толком не знаю, – признался он. – Мне дали билеты на самолет, сказали «Жди», вот я и дождался.

Хенсель рассказал историю с их Альбеном побега, а фон Дитрих периодически поправлял его. Иван с интересом слушал рассказ немецких коллег, когда в дверь комнаты штаба постучали.

– Да, войдите, – небрежно бросил Иван и продолжил слушать Хенселя.

Дверь приоткрылась, и раздался женский голос:

– Есть минутка?

Иван обернулся, и на его лице появилась широкая улыбка.

– Да-да, конечно, заходи, не стесняйся, – позвал он.

Хенсель запнулся на полуслове, когда, повернув голову, увидел, кто явился. В штаб вошла молоденькая девушка, чья одежда во многом напоминала одежду Ивана. На вид ей было чуть больше двадцати двух – еще совсем девочка. Ее густые каштановые волосы свободно свисали чуть ниже плеч. Медленными неуверенными шагами, она пересекла комнату и подошла к Ивану, прижимая к груди папку с бумагами. Огромными зелеными глазами она разглядывала незнакомцев. Она сразу распознала их как иностранцев: столь непохожая одежда, черты лица, даже прически не такие, как у всех ее знакомых. Принимая это во внимание, девушка старалась вести себя тихо и казаться крошечной и незаметной.

Наклонившись к Ивану, она протянула ему папку и почти шепотом произнесла:

– Ты просил меня найти эти документы, и я их нашла.

Иван кивнул и предложил девушке:

– Присаживайся, не стесняйся.

Девушка легонько кивнула и аккуратно присела на краешек кресла. Хенсель обратил внимание на девушку, как только та вошла в комнату. Лебнир успел пообщаться со многими особами женского пола за свою жизнь, однако в этой девушке было что-то такое, чего не было ни у кого. Иначе говоря, красота в простоте. Хенсель сразу понял: ей не нужны бриллианты, дорогие платья и духи. Она была весьма мила и без этих побрякушек.

Альбен тоже заметил девушку. Имея опыт, он мог с легкостью определить ее эмоции и возможные переживания. Было видно: она его боится, и не только его, но и Хенселя тоже. Людям свойственно бояться всего, чего они не знают. Здесь все обстояло точно так же. На данный момент Альбен представлял собой, ни больше, ни меньше, монолит, воплощение неприступного, даже пугающего, холода, поэтому он не был удивлен такой реакцией девушки. Фон Дитрих с легкостью менял свой образ, и с разными людьми он вел себя по-разному.

Конечно, упустить девушку из виду он не смог. Однако, пару секунд осмотрев ее, он потупил взгляд в чашку. Девушка была весьма милой, это так, но Альбен никогда не заглядывался на них. Можно сказать, это была одна из немногих областей, в которых информатор никогда не был силен. Он понимал психологию, но психологии любви он понять не мог. Он редко давал выход чувствам, только когда оставался один или, в крайнем случае, он мог выговориться Хенселю, который всегда мог его поддержать и приободрить.

Фон Дитрих наблюдал за реакцией Хенселя. Тому девушка, похоже, приглянулась, потому что он резко прекратил говорить и стал внимательно ее разглядывать, делая вид, что смотрит куда-то за ее спиной. Альбен мог бы и дальше рассуждать о возможных эмоциях Лебнир в этот момент, если бы тот не задал вопрос, сразу выдавший его.

– Иван, что это за прелестное создание? – спросил он несколько монотонно, не отводя взгляда от девушки. Та, поле того, как ее назвали «прелестным созданием», смущенно улыбнулась и слегка наклонила голову, как бы пытаясь спрятаться за свисающими локонами.

– Совсем забыл вас представить друг другу, – встрепенулся Иван, наблюдавший всю эту немую сцену. Русский тепло улыбнулся. – Ее зовут Александра Перова, или просто Саша – моя младшая сестренка.

При упоминании своего имени, Александра устремила взгляд на незнакомцев и легонько помахала им ладошкой.

– Саша, рад тебе представить моих коллег. Слева от тебя сидит лидер немецкого отдела «Сопротивления», еще и к тому же писатель, по имени Хенсель Лебнир, – представил товарища Иван. Хенсель склонил голову в поклоне. – А рядом с ним, наверное, самый загадочный человек из всех, кого я знаю – информатор «Сопротивления», видный немецкий политик, Альбен фон Дитрих.

Альбен был слегка удивлен данной ему характеристикой. Несколько секунд он молчал, после чего, наконец, отреагировал.

– Я благодарен вам за такую характеристику, Иван, – произнес он, откашлявшись, а затем обратился к Александре: – Рад знакомству, милая дама.

Иван, Хенсель и Альбен продолжили что-то обсуждать, касательно дел фракции. Александра же все это время сидела, устремив взгляды на немцев. Она раньше никогда не видела иностранцев вблизи. Даже когда к брату приезжали коллеги, Александра старалась не мельтешить перед глазами лишний раз. Она видела их издалека и не уделяла им особого внимания. По сравнению с другими членами «Сопротивления», бывшими зачастую старше самого Ивана, Александра чувствовала себя ребенком. Теперь же она сидела за одним столом с лидером немецкой группировки и каким-то важным политиком, который к тому же оказался информатором фракции, поэтому Александра старательно пыталась перебороть свою застенчивость и вести себя прилично. Однако ее пугал этот загадочный и отстраненный политик, Альбен, кажется. Он сидел тихо, закинув ногу на ногу, с таким видом, будто все окружающие были ему попросту безразличны. Девушка сразу распознала, что его манеры свидетельствуют об аристократическом происхождении. Каждый раз, когда его взгляд останавливался на Александре, девушка начинала вдруг чувствовать себя странно неуютно, словно Альбен видел ее насквозь и читал ее мысли. Поэтому девушка ничего не могла с собой поделать. Однако она заметила, что Иван и друг Альбена чувствовали себя гораздо спокойнее в его присутствии. Были ли они знакомы с Иваном? Александре так показалось, что сам Альбен старается молчать потому, что чувствует себя лишним, будучи незнакомым с Иваном. Однако девушка уловила в голосе брата, что тот питает интерес к фон Дитриху. С этим человеком стоило вести себя осторожно.